Он наклонился.
Магдалина резко отвернулась.
Мукеш замер, сбитый с толку.
– Вы должны были почувствовать, – сказала Магдалина в сторону и повела плечами, освобождаясь из рук Мукеша. – Значит, не одно целое. Не обманывайте себя… и меня – тоже.
– Магдалина. – Мукеш не отступил. Магдалина снова ощутила его горячее прикосновение. – Мы встретились не случайно. Сама судьба так распорядилась. Нам дан шанс, пока мы вместе – беды не страшны. Поверьте, я никому не позволю причинить вам вред. Будьте со мной, и мы пройдем через любые невзгоды. Вы и я. Это же так просто – вы и я. Это судьба, Магдалина.
Дирижабль контрабандистов изменил курс. В иллюминатор стали видны дымы проклятого вулкана.
Где-то там «Тион»… Роланд старается спасти летающее судно и команду. Порой капитан готов погрузиться в отчаяние, но мысли о Магдалине придают ему сил.
– Мукеш, я жутко устала. – Магдалина на сей раз не стала отворачиваться. Глаза Мукеша пылали синим светом, но Магдалина видела сквозь время, что бывший советник не посмеет повторить эту последовательность – сделать полшага, сжать крепче пальцы, наклониться. – Я вам верю. Я вам, безусловно, верю, но…
Проснулся Адам и попросил воды.
Старый дядин револьвер будто бы сам выпрыгнул из расстегнутой сумочки.
Магдалина направила на зверя ствол. Ночной преследователь был уже близок, от него веяло знойным и густым духом африканской саванны. Тяжелая поступь отдавалась пугливой дрожью в мостовой. Сверкали, точно раскаленные добела угли, глаза; тускло отблескивали ленты металла, обвивающие передние лапы.
Сердце Магдалины забилось в такт шагам зверя.
Быстро… быстрее… еще быстрее…
В ушах зашумела кровь, отсекая звуки города. Мир сузился до пары сверкающих глаз, до пальца, лежащего на курке, до тяжелого пистолета, слившегося с рукой.
Магдалина выстрелила.
Казалось, что промахнуться невозможно. Казалось, что пуля должна непременно взорвать зверю череп, войдя в узкий лоб над переносицей.
Брызнула кровь: она багрово светилась, точно вулканическая лава.
Разлетающиеся капли Магдалина успела уловить взглядом за мгновение до того, как зверь, не сбавляя ходу, врезался в нее и ударом отбросил в сторону.
Сам же преследователь пронесся по инерции вперед и вклинился в стену дома, обив штукатурку. Магдалина пролетела десяток футов и упала на спину, запутавшись в полах салопа. Револьвер заклацал по мостовой, а затем воткнулся дулом в снежную корку.
Секунду или две она лежала, отстраненно наблюдая, как темные окна домов оживают, озаряясь светом свечей и масляных ламп. Пока Магдалина не чувствовала боли, не замечала холод и сырость мостовой под спиной. Она пыталась вздохнуть, но не находила сил. Спазм перехватил горло, грудь сдавило невидимым грузом.
В дюжине шагов от нее завозился зверь. Ночной преследователь встал на лапы и встрепенулся, стряхивая со шкуры обломки штукатурки.
Магдалина отбросила двумя руками мокрые полы салопа, рывком села.
Зверь уже стоял рядом.
– На ваше счастье, хозяин приказал вернуть вас в Мемфис невредимой, – сказало чудовище голосом Мохана; по его морде струились ручьи светящейся крови. – Но мне ничего не мешает соврать, будто я оторвал вам голову, защищаясь.
– Долго же ты искал, Мохан, – проговорила Магдалина. – Я уже начала опасаться, что с тебя сняли шкуру на подмосковной живодерне.
Зверь взмахнул передней лапой, словно собирался дать Магдалине пощечину.
Она вскинула руку. Перехватила лапу в том месте, где ее обвивал серебристый металл активного артефакта. Ладонь обожгло, но последующее ощущение прилива сил затмило боль.
«Особая энергия» словно ждала момента, когда выпадет шанс потянуться навстречу женским рукам, впитываясь в плоть, словно вода – в песок пустыни.
Магдалина поняла, что артефакты Мохана наполняют ее «особой энергией». Причем не было необходимости прилагать какие-то усилия. С такой же легкостью и удовольствием Магдалина, бывало, выпивала через соломинку ледяной коктейль в кафе на набережной Нила.
Для Мохана происходящее стало еще большей неожиданностью. Зверь отпрянул, присел на задние лапы. Угрожающее свечение, лившееся из его глаз, померкло, сменилось лихорадочным, болезненным блеском. А Магдалина потянулась к зверю свободной рукой, без страха обожгла пальцы и ладонь о второй артефакт. И вновь «особая энергия» устремилась потоком, наполняя Магдалину силой.
Мохан заскулил, неразборчиво запричитал, точно юродивый, а затем рванулся к Магдалине в отчаянной попытке вцепиться зубами в горло.
И тогда Магдалина позволила энергии, которая, подобно метафорической часовой пружине, скручивалась внутри нее тугими петлями, высвободиться. В один миг, с взрывом, с магниевой вспышкой, превратившей ночь в солнечный полдень.
Сначала – свет, потом – языки пламени. Упругий поток взрывной волны и жалобный дребезг оконных стекол.
Зверя швырнуло через улицу, точно пушечное ядро. Он пробил оказавшийся на пути забор – на мостовую с грохотом посыпались поломанные доски – и врезался в бревенчатую стену лавки скобяных изделий. Вокруг вспыхнул огонь, словно Мохан был начинен пироксилином. Потянуло горьким дымом с запахом горелой плоти.
Магдалина поднялась на ноги. Подхватила торчащий из снега револьвер, взвела курок. Пошла навстречу пламени, не обращая внимания на то, что за ее спиной хлопают оконные рамы и кричат взбудораженные люди.
Мохан выполз из огня. Вид его был еще ужаснее, чем прежде. Некогда черная, лоснящаяся шкура покрылась волдырями, вдоль бока протянулась рваная рана, в которой виднелась сахарная белизна ребер. Активные артефакты на его лапах оплавились и потемнели. На вибриссах висели куски гари.
– Госпожа… – просипел он. – Кто вы, госпожа?
Магдалина, едва справляясь с отвращением, глядела на обожженную, в бурых дорожках запекшейся крови, звериную морду.
– Зачем тебя послал Мосдей?
– Вернуть в Мемфис.
– Зачем все это, Мохан? – Магдалина услышала колокольный звон: на ближайшей каланче трезвонили о пожаре.
– Вы нужны Мосдею, – ответил зверь, ложась на живот. Из его ран струился зловонный дым.
Магдалина фыркнула.
– Это, конечно, очень мило. Но не слишком ли далеко зашли брачные игры господина Мосдея?
Мохан мотнул головой.
– Вы не понимаете. Мосдей намеревался уберечь вас.
– Что? – Магдалина нахмурилась: слишком уж громко и негодующе звучали голоса у нее за спиной. – Я действительно не понимаю…
– Увы, поздно, – Мохан пристроил голову на передние лапы. – В вас стало слишком много магии. Теперь – гори, Москва! И вам не спастись…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
